Пема забралась в фургон. На ней был просторный свитер с воротником-шалью; туманный ветер с Гудзона овеял ее тело, и свитер драматически затрепетал.

– Здравствуйте, Джоэль и Джоэль. Рада видеть вас обоих в одном месте. Можно спросить, кто из вас кто?

Прежде чем кто-нибудь из нас смог ответить, Моти резко спросил:

– Что вы здесь делаете, Пема?

– Вы хотели заключить сделку? Я подготовила ее для вас.

Она подмигнула Ифрит.

Левантийка покраснела.

– Все-таки определитесь, Пема, – сказал с необычным для него раздражением Моти, – честный противник, двойной агент, верный союзник – выбирайте!

– Сторон нет, Моти. Нет чисто черного или чисто белого. Корина не нуждается во мне, чтобы понять, что вы замышляете против Таравала. «Международный транспорт» хорошо осведомлен о методах работы Леванта. Они знают, что вам нужен рычаг; вы знаете, что им нужен контроль. Не делайте вид, будто не играете в ту же игру на той же доске.

Она сунула руку в черный ранец у себя на спине. Увидев это, солдаты-левантийцы направили на нее оружие. Моти не дрогнул, только с любопытством приподнял бровь.

– Что это? – спросил он, когда она протянула ему круглый предмет величиной с мяч для игры в софтбол.

– Прототип.

Он взял его и повертел в руках.

– Значит, это правда?

Она кивнула.

– «Сотовая» граната. Формально ее не существует. Идеальное оружие для захвата заложников.

– Или для похищения людей, – подчеркнуто сказал Моти. – И Корина послала вас сказать нам это? Разве она не знает, что у нас уже есть тайный доступ к «Сотам»? Любого левантийца, которого они попытаются огранатить здесь, мы просто разархивируем и сотрем.

– Она знает только то, что я ей говорю, – сказала Пема.

Моти поцокал языком.

– Вы мало ей доверяете, Пема.

– Эта штука должна работать так, – сказала она, пропустив его слова мимо ушей. – Отправлять всякого, кто попадает в экофагическую камеру, в ледник для сохранения. Потом тот, кто его туда отправил, сможет его извлечь, когда захочет.

– А что такое экофагическая камера? – встрял Джоэль2.

– Очевидно, что-то из основ нанотехнологий, – ответил я. – Это камера, которая контролирует самовоспроизводящиеся нано. Без нее нано, зачистив человека в фойе, продолжали бы убивать всех на своем пути.

– И большая эта камера? – спросил Джоэль2.

Пема сжала кончики пальцев.

– В производстве ее размеры должны меняться, но радиус той, о которой речь, примерно четыре метра.

– Но? – выжидающе спросил Моти.

– Но… Панчева эскроу там нет, – призналась она. – Никакой страховки на случай, если что-то пойдет не так. Нет гарантий, что телепортируемый не затеряется по дороге в ледник.

– Ха! – Моти щелкнул пальцами. – Кажется, мисс Корина Шейфер знает больше, чем вы полагаете, Пема. Она была уверена, что вы принесете нам гранату, а нам хватит глупости использовать ее. Но мне незачем передавать Уильяма Таравала «Международному транспорту». Я предполагаю, что подлинная причина, по которой она отправила вас к нам, такова: мистер Таравал уничтожил все свои предыдущие резервные копии в леднике, и они хотят, чтобы мы создали новые ценой жизни левантийцев. Как они добры! Нет, думаю, мы поступим по-своему.

Моти окинул Пему взглядом.

– Передайте мисс Шейфер: я здесь не для того, чтобы ловить ее беглого визиря и она получила бы его голым и невооруженным и посадила в свою тюрьму. Мы не будем ее штурмовым отрядом смерти. – Он осмотрел прототип гранаты и осторожно положил в тот же отсек, откуда достал одежду для нас. – С другой стороны, нет. Вскоре мы сделаем ей встречное предложение. Заки, позаботься, чтобы Пеме было здесь удобно…

– Я не… эй!

Ни я, ни тем более Пема не могли себе представить, что человек таких габаритов способен действовать так стремительно. Он мгновенно оказался у нее за спиной и прижал одну руку к ее талии, другую к шее. И толкнул ее глубже в фургон.

– А если она попытается связаться с кем-нибудь по коммам? – спросил Заки.

– Она не станет, – сказала Ифрит. – Правда?

Пема послушно закивала, хотя было заметно, что внутри у нее все кипит. Не обращая внимания на ее гнев, Заки усадил ее рядом с Ифрит. Она села, напряженно скрестив ноги и руки.

– Хорошо, – сказал Моти, доставая из кармана новую сигарету «Тайм» и закуривая. – А теперь посмотрим, с чем мы здесь имеем дело.

ТЕПЕРЬ СОЛНЦЕ СОВСЕМ СЕЛО. НА ГРУНТОВОМ ПРИЧАЛЕ загорелись все огни. Кроме половинки луны, на небе не было видно ни звезд, ни планет – из-за света на причале и отражения в дожде из мочи москитов.

Наше прибытие не осталось не замеченным Таравалом. Место себе он нарочно выбрал так, чтобы иметь стратегический обзор окрестностей. К тревоге Сильвии, он не торопился и не встревожился при появлении нашего небольшого отряда. На самом деле совсем напротив.

– На край земли прибыла кавалерия! – закричал он. Глаза его блестели, легкий ветерок развевал полы белого халата. – Не волнуйся, Сильвия, на этом моя игра на публику заканчивается. Пора есть свой собачий корм, пить «Кул-эйд»[67] и что там еще нужно делать банального. Моя милая девочка, пора вводить наших луддитов!

Впервые с момента похищения Сильвия позволила себе надежду. Она не знала, на что надеется. Мысленно она перебрала все возможные развязки, и ни одна из них не заканчивалась словами «они жили долго и счастливо». Больше всего она надеялась, что выйдет из строя магнит, который ее держит: на недолгое падение и быструю, безболезненную смерть. Но сейчас, хотя в ее перевернутой голове – она по-прежнему висела вверх ногами – пульсировала и гудела кровь, она усмотрела слабую возможность выжить. И теперь то, что она может упустить этот шанс, стало самым страшным, что случилось с ней после возвращения в Нью-Йорк.

– Не волнуйтесь, Сильвия. Они здесь не для того, чтобы задерживать нас. Они – наш эскорт.

– Эскорт?

Сильвия, не понимая, уставилась на него.

– Эскорт, сопровождающие, свита. У греков в их путешествии на тот свет всегда были сопровождающие. Мы отправляемся в Элизиум, чтобы воскреснуть. А наши друзья будут ждать нашего возвращения на лугах асфоделей[68]. Все восемь миллионов.